Для тех ,кто думает об аборте

Мама, дай мне жизнь – просила Точка

В одном журнале рассказывалось о женщине, родившей 5-месячного ребенка и умолявшей врачей спасти ему жизнь. Вся больница была поставлена на ноги, чтобы ребенок выжил, для его спасения работали самые опытные врачи.
И в этой же больнице, в тот же день и час, только в соседней комнате, другая женщина абортировала своего 5-месячного ребенка. Разве это не дикость: в одной комнате 5-месячный ребенок воспринимается как человек, а в другой – такой же 5-месячный ребенок расценивается как кусок мяса, сгусток крови, эмбрион?
Мы чувствуем омерзение к той матери, которая после рождения своего ребенка тайком выбрасывает его в мусорный ящик, но не к той, которая совершает это прилюдно, с помощью врачей. Разве это не дикость: за убийство одного младенца — в тюрьму, за убийство другого – оплачиваемый больничный? В стенах абортариев существуют разные методы «искусственного прерывания» беременности.

На ранних стадиях обычно прибегают к «вакуум-аспирации», — еще одно гладкое словцо. А вся гнусная суть этого метода заключается в том, что как пылесосом высасывают мусор из ковра – так же и младенца высасывают из материнского лона. Если беременность более поздняя – в матку вводится кюретка – острый, петлеобразный нож. Зачастую эта операция сопровождается тяжелыми повреждениями матки и вызванными этим обильными кровотечениями. После двенадцати недель беременности необходим еще один инструмент, подобный щипцам. Иногда эти дети используются как сырье для косметической промышленности.
Милые женщины, знаете ли вы о том, что, намазываясь некоторыми кремами – вы, в буквальном смысле, намазываетесь телами убитых детей? Ужас происходящего усугубляется еще тем, что нерожденный ребенок чувствует боль так же, как и рожденный. Это сегодня уже также общепризнанно и научно установлено. Уже семинедельный малыш отдергивает или отворачивает голову от болевого стимула так же, как и на всех других стадиях жизни. В 11 недель не только лицо, но и все части ручек и ножек младенца становятся чувствительными к прикосновению. К 13 неделе реакция на боль происходит на всех уровнях нервной системы.

В страшных кадрах фильма доктора Натансона на экране прибора УЗИ отчетливо видно, как ребенок раз за разом пытается увернуться от вакуум-отсоса, быстро и тревожно двигается. Частота его сердцебиения при этом удваивается, его рот широко раскрывается в беззвучном крике – отсюда название фильма: «Безмолвный крик». Никакого обезболивания для плода при аборте не предусмотрено.
Мамочки, идущие убивать своих детей, знайте: им будет очень больно, и когда-нибудь они спросят вас: «Мама, зачем же ты со мной так обошлась?». Что вы ответите? Задушить руками или утопить в ведре? Болевые ощущения нерожденного малыша достигают кульминации, когда в качестве метода для аборта выбирается «солевой аминоцентез». За этим гладким выражением скрывается следующее: через брюшную стенку матери в околоплодные воды ребенка вводится большая игла. Через нее подается концентрированный раствор соли. Ребенок глотает этот раствор, дышит им, обжигается им и начинает биться в конвульсиях, испытывая нестерпимую боль. Если не происходит осложнений, на следующий день мать рожает мертвого ребенка.

Детей, абортируемых этим способом, иногда называют «леденцовыми детьми». Дело в том, что соль, как известно, имеет разъедающее действие. Нежная кожица ребенка в результате такого действия на нее соли отслаивается, и под ней обнаруживается рыхлая красная блестящая подкожная ткань, похожая на глазурь – отсюда и название. Здесь описаны не все виды абортов, но достаточно и этих ужасов.
Мамочка, когда тебе в женской консультации предложат удалить «скопления клеток» или «комочка», этот комочек – родной твой сыночек или дочурка, и тебе предлагают четвертовать твое дитя. Люди! Этому не может быть никаких оправданий. Если мы еще можем называться людьми, давайте остановим этот кошмар, давайте прекратим убивать! Прекратите делать аборты и покайтесь!

«Мама, дай мне жизнь – просила Точка,
Ведь Господь меня уже родил!»,
Но боялась мама: «Одиночка!
Как бы кто меня не осудил!?»
«Мама, дай мне срок, — молила Точка,
Вот увидишь, будем дружно жить!»
Но боялась мама: «Нынче Точка,
А потом, попробуй прокормить!»
«Мама, дай мне шанс!» — кричала Точка,
Но у мамы был готов ответ:
«Мне сейчас совсем не до цветочков,
Мне бы в личной жизни хоть просвет»
И осталась Точка только Точкой,
И смогла бы мать себя простить,
Если бы не след в душе, как строчка,
Только строчка: «Некого любить».