Тема репатриации тел украинских военных — одна из самых тяжелых и чувствительных в этой войне. Это процесс, который объединяет боль утраты, ежедневный труд медиков, юристов, военных и международных организаций. В Одессе эту работу координирует Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы — учреждение, ставшее одним из ключевых центров в возвращении тел защитников домой. За годы полномасштабной войны здесь прошли процедуру идентификации почти 2 700 погибших.
1
2
2
13
0
Это моральная миссия — вернуть достоинство, восстановить идентичность, вернуть семьям право на прощание. По данным Государственного специализированного учреждения ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы’, только в июне они приняли около 1 600 тел. Этот масштаб заставил создать временные мощности, наладить логистику и даже развернуть отдельные полевые морги. Весной, когда начались массовые обмены, масштабы работы значительно возросли. Отгрузка тел с фронта требовала быстрой реакции и слаженной работы различных служб. Специалисты должны были не только принять тела, но и сразу отобрать биологические образцы для будущих исследований. Это позволяет избежать задержек в процессе идентификации, что критически важно, когда речь идет о сотнях неизвестных защитников.
’Когда уже было более полутора тысяч тел, мы получили их в вагонах, поэтому развернули полевой морг. Мы не стремимся показать что-то чрезвычайное, а просто хотим поделиться опытом — потому что ни одно бюро судебно-медицинской экспертизы не было готово к такому масштабу войны. Мы делаем все, чтобы вернуть имя и отдать тела родным, и спасибо, что нам их возвращают’, — говорит начальница Государственного специализированного учреждения ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы’ Татьяна Папиж.
начальниця Державної спеціалізованої установи ’Одеське обласне бюро судово-медичної експертизи’, Тетяна Папіж
Начальница Государственного специализированного учреждения ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы’ Татьяна Папиж о работе судмедэкспертов. Фото: Новини.LIVE
В Одессе полевой морг стал вынужденным, но необходимым решением. Здесь оборудовали все, что нужно для работы — столы, каталки, средства защиты, инструменты. Привлечены не только судмедэксперты, но и работники ГСЧС, полиции, молекулярно-генетической лаборатории. Все это — совместная работа для того, чтобы каждый воин, даже через месяцы или годы после гибели, был опознан и похоронен с честью.
Система идентификации
На каждой локации, где идет работа по репатриации, присутствуют представители нескольких структур. Судебно-медицинские эксперты, следователи, ГСЧС, специалисты по ДНК-исследованиям — все действуют по единому алгоритму. Сначала проводится внешний осмотр, далее — отбор биологических образцов, которые впоследствии попадают в базу данных. Без установления ДНК профиля тело не может быть выдано семье, ведь необходимо подтвердить личность официально.
’Бюро сотрудничает со следствием — это единственное дело. На локации работают около ста человек. Мы делаем полноценное вскрытие, отобрание биологических образцов, а дальнейшие назначения делают уже следственные органы’, — объясняет начальница Государственного специализированного учреждения ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы’ Татьяна Папиж.
Спеціалісти везуть тіло
Трое мужчин везут тело. Фото: Новини.LIVE
Такая процедура позволяет избежать ошибок и гарантирует, что каждый погибший получит свое имя. По статистике, даже при значительном повреждении тела — мумификации, скелетировании или обгорании — специалисты способны получить пригодный для анализа образец. В некоторых случаях, когда родных найти невозможно, тела временно прячут в специально отведенных местах, ожидая возможности провести сравнение.
Генетический код
Работа генетиков — это еще один этап большого процесса возвращения имен. Все образцы, отобранные в Одессе, загружаются в единую базу данных, которая работает по всей Украине. На этом уровне устанавливается ДНК профиль, а далее проводится сравнение с генетическими данными родственников. Этот процесс может длиться месяцами, ведь многие семьи находятся на оккупированных территориях или за рубежом.
’Сначала проводится молекулярно-генетическая идентификация личности, затем это все загружается в единую базу. Затем уже идет сравнение с родными. У нас были случаи, когда похоронили около двадцати человек, а в августе — еще одиннадцать военных, чьи семьи мы не можем найти. Но у каждого есть свой уникальный номер, поэтому даже после захоронения если найдутся родные, они смогут узнать что произошло с телом’, — говорит заведующий отделением судебно-медицинских молекулярно-генетических экспертиз ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы Руслан Кривда.
завідувач відділення судово-медичних молекулярно-генетичних експертиз ’Одеське обласне бюро судово-медичної експертизи, Руслан Кривда
Заведующий отделением судебно-медицинских молекулярно-генетических экспертиз ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы Руслан Кривда о генетических кодах. Фото: Новини.LIVE
Эта надежда — движущая сила для всей команды. И даже когда работа продолжается среди гнилостных тел, скелетированных останков или обгоревших фрагментов, медики продолжают свое дело с уважением и достоинством. Для них это не просто служебный долг
’Когда уже было более полутора тысяч тел, мы получили их в вагонах, поэтому развернули полевой морг. Мы не стремимся показать что-то чрезвычайное, а просто хотим поделиться опытом — потому что ни одно бюро судебно-медицинской экспертизы не было готово к такому масштабу войны. Мы делаем все, чтобы вернуть имя и отдать тела родным, и спасибо, что нам их возвращают’, — говорит начальница Государственного специализированного учреждения ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы’ Татьяна Папиж.
начальниця Державної спеціалізованої установи ’Одеське обласне бюро судово-медичної експертизи’, Тетяна Папіж
Начальница Государственного специализированного учреждения ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы’ Татьяна Папиж о работе судмедэкспертов. Фото: Новини.LIVE
В Одессе полевой морг стал вынужденным, но необходимым решением. Здесь оборудовали все, что нужно для работы — столы, каталки, средства защиты, инструменты. Привлечены не только судмедэксперты, но и работники ГСЧС, полиции, молекулярно-генетической лаборатории. Все это — совместная работа для того, чтобы каждый воин, даже через месяцы или годы после гибели, был опознан и похоронен с честью.
Система идентификации
На каждой локации, где идет работа по репатриации, присутствуют представители нескольких структур. Судебно-медицинские эксперты, следователи, ГСЧС, специалисты по ДНК-исследованиям — все действуют по единому алгоритму. Сначала проводится внешний осмотр, далее — отбор биологических образцов, которые впоследствии попадают в базу данных. Без установления ДНК профиля тело не может быть выдано семье, ведь необходимо подтвердить личность официально.
’Бюро сотрудничает со следствием — это единственное дело. На локации работают около ста человек. Мы делаем полноценное вскрытие, отобрание биологических образцов, а дальнейшие назначения делают уже следственные органы’, — объясняет начальница Государственного специализированного учреждения ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы’ Татьяна Папиж.
Спеціалісти везуть тіло
Трое мужчин везут тело. Фото: Новини.LIVE
Такая процедура позволяет избежать ошибок и гарантирует, что каждый погибший получит свое имя. По статистике, даже при значительном повреждении тела — мумификации, скелетировании или обгорании — специалисты способны получить пригодный для анализа образец. В некоторых случаях, когда родных найти невозможно, тела временно прячут в специально отведенных местах, ожидая возможности провести сравнение.
Генетический код
Работа генетиков — это еще один этап большого процесса возвращения имен. Все образцы, отобранные в Одессе, загружаются в единую базу данных, которая работает по всей Украине. На этом уровне устанавливается ДНК профиль, а далее проводится сравнение с генетическими данными родственников. Этот процесс может длиться месяцами, ведь многие семьи находятся на оккупированных территориях или за рубежом.
’Сначала проводится молекулярно-генетическая идентификация личности, затем это все загружается в единую базу. Затем уже идет сравнение с родными. У нас были случаи, когда похоронили около двадцати человек, а в августе — еще одиннадцать военных, чьи семьи мы не можем найти. Но у каждого есть свой уникальный номер, поэтому даже после захоронения если найдутся родные, они смогут узнать что произошло с телом’, — говорит заведующий отделением судебно-медицинских молекулярно-генетических экспертиз ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы Руслан Кривда.
завідувач відділення судово-медичних молекулярно-генетичних експертиз ’Одеське обласне бюро судово-медичної експертизи, Руслан Кривда
Заведующий отделением судебно-медицинских молекулярно-генетических экспертиз ’Одесское областное бюро судебно-медицинской экспертизы Руслан Кривда о генетических кодах. Фото: Новини.LIVE
Эта надежда — движущая сила для всей команды. И даже когда работа продолжается среди гнилостных тел, скелетированных останков или обгоревших фрагментов, медики продолжают свое дело с уважением и достоинством. Для них это не просто служебный долг
1
Хоспаді
Прям місія. Всім місіям місія!
Тобто як жити, як припинити убивства, як припинити ловить людей і заганять в ту бійню во імя хуйзначого (крима? Донбаса?) - таку місію розроблять нє, не нада. А от останки вернуть в сім‘ї, звідки викрали перед цим живу людину - ето пожалуста. Ето вони раді стараться. Моральна місія. М-да.
Прям місія. Всім місіям місія!
Тобто як жити, як припинити убивства, як припинити ловить людей і заганять в ту бійню во імя хуйзначого (крима? Донбаса?) - таку місію розроблять нє, не нада. А от останки вернуть в сім‘ї, звідки викрали перед цим живу людину - ето пожалуста. Ето вони раді стараться. Моральна місія. М-да.
4
3
1
Тела привозят вагонами. ВАГОНЫ ТЕЛ! и стоит оно того? Нами воюют как пешками, независимости давным давно нет. Есть только зависимость. Для меня капитуляция -это живые мужчины, а не вагоны тел и полевые морги. Кидайте тапки, время покажет кто был прав.
2
6
1
3
Капитуляция это не только смерть мужчин. Капитуляция это смерть всех, мужчин. женщин, детей стариков. Всех.
4
1
2
Боневтик сказал что 31 000 погибших, это по 1 человеку с каждого населенного пункта Украины.
И вообще, потерь нет, мы побеждаем на всех фронтах.
А кто не согласен- тот мертветчуковкий бот шоколадный, тот работает на кремлядь.
И вообще, потерь нет, мы побеждаем на всех фронтах.
А кто не согласен- тот мертветчуковкий бот шоколадный, тот работает на кремлядь.
1
3
1
та подумаешь, полтора миллиона убитых, не о чем печалиться.
’Партнеры’ нам прогнозируют еще три года замеса.
’Партнеры’ нам прогнозируют еще три года замеса.
3
1
Мнения, изложенные в теме, передают взгляды авторов и не отражают позицию Kidstaff
Тема закрыта
Похожие темы:
Комментарии к ответу